Фанфик "Смена позиции" от Botan-chan, Гин/Айзен

[oh-my-f-seme]

Название: Смена позиции
Автор: Botan-chan
Бета: Зигра
Фэндом: Bleach
Пейринг: Гин/Айзен
Рейтинг: PG-13
Жанр: стеб
Статус: закончен
Дисклеймер: герои и вселенная не пренадлежать автору фика, автор фика материальной выгоды не получает.
Размещение: с разрешения
Размер: мини
Предупреждения: вероятно, ООС. Слэш. Учитываются только первые арки (до 63 серии)

- Иди сюда, - мягкий, завораживающий голос. В нём никто никогда не слышал ни тени недвусмысленного, безапелляционного приказа.
- Иди сюда, - добрая, предназначенная вызывать умиление и нежность, улыбка. В её доверчивой открытости ни разу не отражалось и капли жесткой бескомпромиссности.
- Иди сюда, - безмятежный взгляд тёмно-карих глаз. А может, и не безмятежный – не разобрать за бликующими стёклами очков.
Гин улыбнулся. И сделал шаг вперёд, навстречу тёплым объятиям, требовательным поцелуям, страсти.
Он всегда улыбался и всегда делал шаг вперёд. Потому что так надо по правилам. Потому что это действительно забавно. И, при желании, может стать ещё забавней.
- Айзен-тайчо, так нечестно. Я тоже хочу быть сверху, - чуть растянул слова, добавил обиженных ноток, и сразу можно любоваться, как морщится любимое начальство.
- И не мечтай.
Ичимару только демонстративно вздохнул, продолжая улыбаться, позволяя целовать себя и жадно целуя в ответ. Впрочем, это не означало, что он собирался отказаться от своей идеи. Он слишком любил получать запрещённое, и нередко игра за желанный вопреки всему приз была куда важнее самого приза.

Сначала – развлечение-интерес. Мало что вызывало в Гине такое жгучее любопытство, как идеальный капитан пятого отряда, в котором беловолосый каким-то звериным нюхом чуял смертельную опасность. Как ни странно, чтобы понять, что открытое всем лицо - на самом деле тщательно вылепленная маска, понадобилось не так много времени.
Потом – развлечение-игра, попытка подобрать кусочки головоломки и увидеть, наконец, истинное лицо капитана пятого отряда. Головоломку пришлось складывать долго, медленно и кропотливо подбирая кусочек к кусочку. И когда результат был всё-таки достигнут, Гин не сразу поверил, что всё так просто, а потом почувствовал настоящее разочарование. Что, впрочем, не помешало ему продолжить веселье.
Затем развлечение-соблазнение. Увлекательный процесс сам по себе и удовольствие от секса в итоге. А также возможность наблюдать физиономию Соуске, когда он печально-укоряюще смотрел на Ичимару, держа двумя пальцами очередную притащенную в постель холодную, скользкую лягушку. Надо признать, Гин никогда не отрицал своеобразной прелести таких вот идиотских ребяческих розыгрышей, и порой не отказывал себе в удовольствии пошалить. Для него подобные детские проказы от интриг не отличались ничем, кроме уровня сложности. И было приятно отвлечься от очередной головоломной комбинации ради маленькой, простенькой пакости.
В конце-концов, развлечение-представление. Грандиозная театральная постановка для одного зрителя, на которую Айзен, хитроумный, непревзойдённый интриган Айзен, обманувший всех и вся, попался, как рыбка – на крючок без наживки. Это было… смешно. Смешно, забавно и противоречиво – хищник, попавшийся в собственную ловушку, а Ичимару всегда любил парадоксы.
А ещё развлечение-предвкушение. Гину было весьма любопытно, получится ли что-нибудь из Великого Злодейского Плана Соуске, и если получится – то насколько оно будет отличаться от задуманного. В том, что отличия возникнут, он даже не сомневался.
Впрочем, до реализации Большой Авантюры (как это Ичимару называл про себя) оставалось ещё ждать и ждать, а скука, меж тем, не дремала. Впрочем, Гин знал, каким развлечением её можно развеять хоть ненадолго.
- Айзен-тайчо, я тоже хочу быть сверху…
- И не мечтай.

- Думаю, тебе давно пора переходить на новый уровень, - ровный доброжелательный голос капитана пятого отряда отвлёк его лейтенанта от грустных размышлений по поводу несовершенства этого мира. Суть несовершенства заключалась в том, что подлый мир отказывался предоставить бедному Ичимару Гину хоть какие-нибудь новенькие поводы для веселья! И теперь эти самые поводы приходилось изобретать самостоятельно, в поте лица своего. Конечно, всегда оставался привычный список старых, проверенных методов борьбы со скукой, и весьма неплохих… Но все они уже несколько приелись. Что рассерженная Рангику и её забавный малютка-капитан, что физиономия Кучики, искажённая нервным тиком, что ярость Зараки Кенпачи, что игры с собственным начальством. Ему бы, начальству, в смысле, поторопиться, чтобы у добросовестного подчинённого, наконец, нашлось, чем себя занять, так ведь нет – сидит и ждёт незнамо чего. То есть, вполне себе знамо, но от этого не легче.
- Скоро третий отряд останется без капитана. Думаю, тебе пойдёт хаори, - Айзен протянул руку и осторожно убрал на бок затеняющие глаза волосы Ичимару.
Гин легко тряхнул головой, заставляя непослушные пряди снова упасть на лоб, и улыбнулся ещё шире, пряча раздражение. Айзен так и не смог понять, что лейтенант не любит, когда кто-то касается его волос, но Ичимару не давал себе труда объяснить это вслух. В конце концов, чем меньше Айзен о нём знает – тем лучше. Не так интересно, возможно, но всё-таки лучше.
Некоторое время они молчали.
- Капитааааан, - нарушая тишину, делано-капризно протянул Гин откидываясь назад и ложась на нагретые солнцем доски, - а может, всё-таки я сегодня буду сверху?
Соуске закатил глаза, всем своим видом выражая бездну смиренного терпения.
- И не мечтай.
- Точно? – улыбка Ичимару стала ещё шире, хотя на первый взгляд это и казалось невозможным.
Ещё бы! К нему пришла идея. Нет, не так. Это была Идея. Великолепная, восхитительная и с фирменной гиновской ухмылкой.
- Точно, – Айзен рассеяно протирал очки, глядя куда-то вдаль.
Видимо, в тысячный раз обдумывал свой Злодейский План. Или предвкушал результаты.
Беловолосый лейтенант на пару мгновений замолчал, и следующая его реплика была совсем на другую тему:
- Раз я ухожу, Вам потребуется новый лейтенант?
- Да придётся этим озаботиться… А что? – Соуске надел очки и пристально посмотрел на Ичимару.
Тот сидел так, словно был воплощением безмятежности в этом мире. Что-то в груди Айзена нехорошо ёкнуло, но он предпочёл проигнорировать беспокоящее чувство.
Зря.

***

Айзен Соуске неторопливо шествовал по коридору родного офиса. Неторопливо-то неторопливо, но вот ощущалась в его движениях какая-то непривычная, несвойственная ему нервность. Да и в повороте головы, и в том, как он вздрагивал, заслышав голос какого-нибудь из подчинённых, была несомненная неправильность. Никем незамеченной тенью он добрался до выхода и осторожно выскользнул на улицу. Быстро оглянулся, утёр со лба холодный пот и уже почти облегчённо вздохнул, когда…
- Айзен-тайчо! Вам послание от Ямамото-сётайчо! – тоненький, с придыханием голосок за спиной возвещал о явлении истинного ужаса во плоти.
Вздрогнув всем телом, Соуске подавил совершенно неподобающее для будущего владыки мира желание подхватить подол хаори и броситься наутёк. Он не был уверен, что же, в конечном итоге, удержало его от этого поступка – чувство собственного достоинства или понимание полной бесполезности подобного действия.
Всё равно ведь найдёт…
«Я добрый, ласковый капитан… Я добрый, ласковый… Я добрый…» - натура бунтовала, не желая верить внушению разума, но, когда Айзен повернулся к своему новому лейтенанту, на его лице была только привычная благодушная улыбка блаженного пацифиста.
- Спасибо, Хинамори-чан, я как раз собирался в первый отряд. Извини, не хочу заставлять сётайчо ждать. А ты пока разбери документы, которые я тебе показал вчера…
- Хай, Айзен-сама, - влюблённый взгляд больших наивных глаз, судорожный поклон, и девчонку как ветром сдуло.
Соуске на мгновение прикрыл глаза, а потом торопливо пошёл прочь от казарм отряда. Больше всего будущего владыку мира сейчас интересовал вопрос, как, КАК это мелкое, слабое, бестолковое создание всего за несколько дней умудрилось так основательно испортить ему жизнь. Айзен вспомнил последнюю неделю и едва сдержал зубовный скрежет.

Всё началось утром очередного понедельника – с залитых чернилами документов. У трепетного создания так дрожали руки от волнения, что у несчастных бумажек не было ни единого шанса. Соуске посмеялся про себя, ласково потрепал нового лейтенанта по голове, дал конфетку и отправил переделывать работу заново, наивно полагая, что на этом недоразумения закончатся. Конечно же, недоразумения и не подумали заканчиваться.
На следующий день, во вторник, капитан обнаружил у себя на столе старательно испеченный тортик с земляникой. Это бы очень вкусный тортик… наверное. Сделанный с любовью, умело… может быть. Увы, оценить подношение Айзен не мог из-за своей тщательно скрываемой аллергии даже на запах земляники. От жестокого насморка и потоков слёз не спасали ни огромная рейацу, ни частичная трансформация в холлоу, ни самолучшие лекарства четвёртого отряда. Тортик был скормлен пробегавшим мимо шинигами, и Айзену почти весь оставшийся день пришлось слушать тщательно сдерживаемые всхлипы за стенкой.
Среда ознаменовалась скачущими по офису лягушками и отчаянно бегающей за ними лейтенантом. На вопрос о происхождении земноводных был получен весьма маловразумительный ответ. Всё, что удалось понять из сбивчивого бормотания, это то, что Айзен-сама должен был безумно обрадоваться квакающему подарку. Соуске пришлось десять раз подряд повторить себе, что он – доброе, ласковое и всепрощающее начальство. Времени мини-аутотренинга с лихвой хватило на то, чтобы зелёные твари успели распрыгаться по всем кабинету и, в частности, забраться под капитанское хаори. У Айзена начали закрадываться смутные подозрения о том, откуда лейтенант берёт идеи для своих «сюрпризов». Увы, проверить роковые подозрения, устроив Ичимару доспрос с пристрастием, всё как-то не получалось. Слишком много дел внезапно навалилось, да и Гин мастерски увиливал от встречи с бывшим капитаном.
Четверг прошёл спокойно только благодаря работе верного занпакто. Сам капитан пятого отряда при этом позорно отлёживался под одеялом в самом тёмном углу своей комнаты. Увы, при первом же взгляде на свою собственную мрачную физиономию, перемазанную, кажется, сливками, стало ясно, что регулярно использовать занпакто в качестве щита не удастся. И то повезло, что меч не обиделся смертельно и вообще не сбежал от хозяина. Что с ним делала настырная девчонка, Айзен так и не решился спросить. И на следующий день Соуске опять пришлось идти на расправу лично…
В пятницу капитан пятого отряда обнаружил свой стол отдраенным до зеркального блеска. Усердием лейтенанта можно было бы восхититься, если бы не один маленький фактик – на столе невидимыми чернилами были записаны расчёты одной интересной операции с холлоу, которые Айзен набросал в порыве вдохновения где и чем под руку попалось, и всё никак не успевал перенести на бумагу. В общем, это было даже удобно – никто не додумается здесь искать, никто не увидит без специально настроенного освещения. О записи знали только сам Соуске и Гин…
В субботу и воскресенье удалось вздохнуть свободно… почти. Счастье было так близко – будущий владыка мира от всей души дал лейтенанту два выходных и строго-настрого наказал отдыхать. Кто ж знал, что лучшим отдыхом его нынешняя «правая рука» считает воркование вокруг ненаглядного Айзена-самы.
Смотря в зеркало нынешним утром, Соуске невольно отметил в своём взгляде явную жажду крови, которую не удалось спрятать даже немалым усилием воли. Имидж грозил треснуть по швам, и причина этого… вот причину Айзен как раз и собирался выяснить. В третьем отряде, куда и направился. Главнокомандующий подождёт, сейчас имелись проблемы поважнее.

В третьем отряде было ужасно, просто возмутительно тихо. Не прыгали лягушки, не пахло земляникой, не слышалось криков «Айзен-тайчоооо», и «Ичимару-тайчооооо» тоже не слышалось. Соуске почувствовал прилив острой зависти к несносному подчинённому. В пустом офисе одиноко сидел светловолосый молодой шинигами, один из тройки тех «спасенных», и аккуратным каллиграфическим почерком заполнял документы. Будущий владыка мира чуть не прослезился от умиления при виде этой идиллической картинки.
«Ну почему, почему я не взял себе лейтенантом этого мальчика» - воззвал он мысленно к… самому себе.
Впрочем, почему – было очевидно. Конечно, потому что мальчика нагло, поперёд начальства отхватил себе Ичимару Гин. Тот старшекурсник, Хисаги, давно уже был приписан к Тоусену, а из оставшихся двоих на первый взгляд рыжий вспыльчивый рукогнаец подходил для должности лейтенанта ещё меньше восторженной девочки-отличницы. Второй взгляд рассеял сие заблуждение, как солнце – утренний туман, но переигрывать было поздно– Айзен был добрым, ласковым, всепрощающим начальством, а слишком частые несчастные случаи могли вызвать чьё-нибудь подозрение.
Тем временем невосполнимая потеря – исполнительный, добросовестный и вменяемый мальчик Кира Изуру поднял голову и посмотрел на гостя.
- Айзен-тайчо, Вы к Ичимару-тайчо? – осторожно спросил он, откладывая кисть для письма. - Я доложу?
- Не надо, - улыбнулся Соуске, надеясь, что очки, отражающие свет, в достаточной мере скрывают его взгляд. - Думаю, Ичимару-тайчо уже знает, что я здесь, - и он стремительно прошёл в кабинет капитана третьего отряда.

Гин выглядел как… Гин. Отвратительно радостный, безмятежный и с неизменной улыбкой «а я такой плохой мальчик».
- И-чи-ма-ру-тай-чо, - почти по слогам выдохнул Соуске сквозь стиснутые зубы.
- Да, Айзен-тайчо? Что-то случилось? Я думал, мы встретимся только сегодня вечером, неужели вы не смогли дождаться?
Быстрый, острый язык откровенно облизнул тонкие, бледные губы. Будущий владыка мира был готов поклясться, что видел раздвоенный змеиный кончик.
- Гин! – Соуске почти рычал. - Я готов смириться с тем, что ты отхватил себе лучшего лейтенанта из наших «подопечных». Я готов не обращать внимания на твоё поведение в новом статусе, в конце концов – сам потом расхлёбывать будешь. Но перестань науськивать на меня моего лейтенанта!!!
- О… неужели это так страшно? – улыбка Ичимару стала ещё шире и мерзопакостней. - Девочка так хотела тебе угодить… разве я мог обмануть её ожидания и не поделиться опытом?
- Гин, что тебе надо? – Айзен устало рухнул на свободный стул, внезапно почувствовав, что его оставили силы. - Ты мне мстишь за что-то?
Ичимару легко спрыгнул со стола, подошёл к Соуске и по-хозяйски обнял его сзади.
- Нуууу, Айзен-тайчо… тут мне остаётся только вспомнить наш последний разговор на тему наших… отношений, - выдохнул он прямо в ухо капитану пятого отряда.
- И не мечтай! – нахмурился Айзен, и собирался добавить ещё что-то, но в этот момент…
- Кира-кун, мне показалось, или Айзен-тайчо был здесь? – знакомый тоненький голосок заставил Соуске замереть, стремительно побледнеть, пожелтеть и позеленеть и тихо обмякнуть на стуле в крепких объятиях Ичимару.
- Гин, спрячь меня! – будущий владыка мира даже и не подозревал, что у него может быть настолько жалобный голос.
- А что насчёт моего маленького, скромного желания? – в голосе Ичимару слышалось практически нескрываемое торжество.
- Да, Хинамори, он у Тайчо, сейчас сообщу…
- Меносы с тобой, согласен! – шёпотом взвыл Айзен, и в ту же секунду его вздёрнули на ноги и запихнули в шкаф.
Как какого-нибудь не успевшего вскочить в штаны и выпрыгнуть в окно любовника, когда муж внезапно вернулся из командировки! Его, будущего владыку мира!
Скрипя зубами, Соуске прислушивался к вкрадчивому голосу Гина, который ласково объяснял своему лейтенанту и гостье, что, Айзена-тайчо уже нет. Он ушёл. Когда ушёл? Да вот только что. Через окно. Захотелось ему так, видимо, что поделать… Нет, он, Ичимару-тайчо, понятия не имеет, куда направился блудный капитан пятого отряда. Да, он обязательно сообщит об этом милой Хинамори-чан, когда узнает. И как ещё можно порадовать Айзена-саму тоже сообщит. Потом. В послерабочее время.
«Убью, - обречённо думал Айзен, прислушиваясь к мурлыкающим интонациям своего первого помощника. - Обязательно. Когда-нибудь. Если он не прикончит меня раньше!!!»
Там, снаружи, за спасительными дверцами шкафа, тихо щёлкнули сёдзи, дав понять, что настырные лейтенанты покинули капитанский кабинет. Мгновение, и деревянная створка шкафа открылась, выпуская будущего владыку наружу. Ухмылка Гина была непереносимо, омерзительно довольной.
- Вы обещали, Айзен-тайчо, не забудьте. Сегодня вечером у нас свидание, нэээээ?
- С тобой забудешь, - кисло пробурчал Соуске и, наконец, направился в первый отряд, к Главнокомандующему.
Через окно. А как же ещё?

***

Полная луна была яркой и белой-белой, совсем как мех духа снежной лисицы. Чистый, наполненный запахом травы и акации ночной воздух из открытых створок сёдзи контрастом скользил по разгорячённым телам. Дрожали капельки пота на белой, как бумага, и более тёмной, загорелой коже. Влажные пряди волос падали на лицо. Неровное, прерывистое дыхание звучало то вразнобой, то в унисон. Полупоцелуи-полуукусы, страстные, дикие, злые, заставляли губы болеть. Карие и тёмно-вишнёвые глаза в кои-то веки смотрели прямо, не пряча взглядов. Скрываться и таиться – было незачем. Здесь и сейчас – незачем. Вот только… один из них по-прежнему продолжал лгать.
Толчки становились всё быстрее, хриплые вдохи почти превратились в звериное рычание, и, наконец, пиком накатила желанная разрядка, отдаваясь долгой дрожью наслаждения. А потом была только оглушающая, сладкая пустота в мыслях, в теле, во всём существе. И полная луна летала в небе, словно раскачиваясь на огромных, невидимых качелях.
С тихим удовлетворённым вздохом Гин скатился с горячего тела и уставился в небо, мечтательно улыбаясь. Ичимару всегда нравилось получать то, что ему очень старались не дать, и сейчас он больше всего походил на большого лиса, только что выбравшегося из разорённого курятника.
- Ну вот, разве это было не замечательно, Айзен-тайчо, - почти пропел беловолосый, облизывая припухшие, чуть порозовевшие губы.
Соуске неопределённо хмыкнул и потянулся.
- Неплохо. Но прошлую недельку я тебе ещё припомню, так и знай!
- Учту, - голос Ичимару был легкомысленен, улыбка – широкой и почти беспечной, только в винно-красных, на мгновение приоткрывшихся глазах полыхнул недобрый огонёк. - Учту, Айзен-тайчо.