Название: Без права на выбор
Бета: Grethen
Фэндом: Bleach
Пейринг: Гин/Айзен
Рейтинг: PG
Жанр: drama, POV
Саммари: порой быть хозяином самому себе трудней, чем кажется.
Предупреждения: нестандартный взгляд на персонажа, AU.
Дисклеймер: персонажи не мои, выгоды не извлекаю.
Примечание: написано на Зверовызов.
читать дальшеВ Уэко Мундо всегда ночь. Тихая, неживая. Ты так устал от ярких, суетливых будней Сейретея, от вечной одуряющей жары и полуденного солнца, что первое время тебе кажется – вот он, рай. Потом ты вспоминаешь, что его не существует, но названия, по сути, не важны. Ночь в Уэко – твой персональный рай. Грешники не понимают, как им повезло.
Тебе хотелось бы побыть с ночью наедине еще немного, но в голове будто звон, и ты знаешь, что должен сделать еще кое-что. Это чувство не отпускает тебя, оно засело глубоко внутри. Все, что ты можешь, – прикрыть ненадолго глаза, прежде чем позвать:
- Лоли, Меноли.
Высокие узкие двери тотчас распахиваются. Двое арранкаров падают на колени в ожидании приказа, не смея поднять головы. Они поклоняются тебе, как богу, но тебя это нисколько не трогает. Бездумное подчинение. С таким же успехом можно было обзавестись парой тренированных псов.
- Позовите Улькиорру.
Арранкары переглядываются. В их взглядах растерянность, граничащая с паникой.
- В чем дело?
Лоли сглатывает, открывает рот, но не может выдавить ни звука. Ее сжатые в кулаки руки начинают дрожать.
- Улькиорра… в мире живых, Айзен-сама, - дрожащим голосом отвечает Меноли. Она, похоже, думает, что ты все знаешь. Ты же их владыка, а владыке известно все.
Ты не собираешься ее разубеждать. Более того, улыбаешься снисходительно. И уже в который раз думаешь, чем же Ичимару подкупил тебя тогда, когда ты согласился участвовать во всем этом. Воспоминания о том вечере полустерты, будто им уже не один век. А ты ведь так хочешь знать.
- Я помню, Меноли. Но, кажется, он уже вернулся.
Даже с другого конца зала ты слышишь, как арранкары облегченно вздыхают.
- Мы найдем его, Айзен-сама!
Когда двери за ними закрываются, ты понимаешь, что у тебя начинает болеть голова. Играть роль бога так утомительно.
Пускай Лоли и Меноли преданными псами носятся по коридорам Лас Ночес – ты знаешь, Улькиорры в Уэко нет. А это значит, что ты снова пойдешь к тому, кто осмелился отправить его в мир живых.
~~~~~
Ичимару никогда не приходит к тебе. Ты сам приходишь к нему. Что-то внутри каждый раз заставляет тебя поднять руку перед высокими дверьми прежде, чем войти. Поднять и опустить, так и не постучав.
Ты входишь в его покои. Даже странно, что Гин здесь. Обычно его так просто не найти. Вечно бродит по Лас Ночес, как по охотничьим угодьям. Не везет тем, кто попадается ему на пути. Ты предпочитаешь закрывать глаза на то, что он доводит арранкаров до белого каления.
Ичимару валяется на кровати на животе и со скучающим видом листает какой-то журнал. Рядом разбросана целая стопка таких же – пестрых, глянцевых. Ты понятия не имеешь, откуда они здесь взялись. Думать о том, что Улькиорра сейчас, возможно, стоит перед газетным киоском по поручению Ичимару, тебе не хочется.
Гин поднимает голову и улыбается слегка виновато. Но лишь слегка. Ну, подумаешь, пользуется арранкарами как курьерами, ну что в этом такого? Ты вздыхаешь. А Ичимару с честным лицом запихивает журналы под покрывало.
- Где Улькиорра, Гин?
- Кто знает, - тянет он насмешливо.
Конечно, он не забыл, что сегодня за день. Ты ведь помнишь его дыхание возле своей шеи и едва слышное “время пришло”. Он будто заполнил твой разум, не давая отвлечься от цели, позволяя видеть лишь то, что нужно для ее осуществления. Ты чувствуешь, что это неправильно. Пытаешься разогнать туман, но мысли вязнут в нем, как пчелы в меду.
Ты помнишь рыжеволосого мальчишку с бешеной реяцу. Его взгляд трудно забыть. Кто-то шепчет тебе, что людей с такими глазами нужно убивать сразу, иначе в будущем от них проблем не оберешься.
Ты еще ничего не сказал, а Ичимару уже поднимает руки, будто сдаваясь.
- Да, да, да. Не надо так злиться, Айзен-тайчо, вам это не идет. Еще появятся лишние морщины – оно вам надо?
- Гин.
- Кстати!
Он запускает руку под покрывало и шарит там, выискивая что-то на ощупь. Ты слышишь хруст страниц. Некоторые, кажется, рвутся, но Ичимару не обращает на это внимания. Наконец, он недовольно морщит нос и, понимая, что иначе нужного журнала ему не найти, откидывает покрывало.
Вся кровать усыпана цветными разворотами. Ты не представляешь, что интересного можно найти в куче этого бумажного хлама. Как будто мир живых когда-то особо интересовал Ичимару. Глядя на скомканные страницы, ты сомневаешься, что он вообще их читает. Его кровать больше похожа на устланное журналами лежбище.
- Ага, нашел! - Гин выхватывает из кучи нужный журнал и быстро его листает. - Тут написано, что у Близнецов сегодня удачный день. Вот. «Все ваши начинания завершатся удачно. Кроме того, возможна неожиданная встреча с кем-то, кто впоследствии сыграет большую роль в ваших планах». Надо предупредить Улькиорру, чтобы он этого «кого-то» не пропустил.
- Я бы предупредил, если бы знал, где он.
Глухое раздражение и беспомощность скребутся где-то внутри. Ты должен увидеть Улькиорру, должен отдать ему приказ, но никак не можешь понять, почему это так важно. Будто тебе забыли объяснить.
- Ладно, ладно, я понял, - в притворном раскаянии машет руками Ичимару. - Он уже должен быть здесь, так что не волнуйтесь.
Воздух начинает протяжно скрипеть, и в стене распахивается черная пасть перехода. Улькиорра делает шаг вперед. В руке у него клетка с белыми мышами, на лице обычное бесстрастное выражение. После журналов на кровати Ичимару, ты ждал чего-то подобного, но уж точно не мелких грызунов.
- О, как вовремя! А мы тут уже заждались.
- Айзен-сама…
Улькиорра не умеет удивляться, но сейчас он удивлен. Он замирает на месте, не обращая внимания на Ичимару, который оказывается возле него и выхватывает из рук клетку. Мыши протестующе пищат, недовольные, что их трясут, и Гин мурлычет над ними:
- Тише, тише, мои крошки, мы же не хотим рассердить Айзена-тайчо, правда?
Тебе неожиданно хочется встряхнуть наглеца, как тех самых мышей, хотя ты и знаешь, что это ничего не изменит. Улькиорра не подчиняется никому, кроме тебя, а значит, Ичимару снова схитрил, чтобы отправить его на грунт.
- Что ты ему сказал, Гин?
- Что это разведывательная миссия в зоомагазин. Тебе ведь понравилось, Улькиорра?
- Нет.
- Да ладно, - Ичимару ставит клетку на пол возле кровати и забирается с ногами на хрустящую журналами кровать. - Там же было столько живности! В Уэко Мундо такого не увидишь.
- Мне это неинтересно, - холодно цедит Улькиорра, - И вы обманули меня. Айзен-сама не отдавал такого приказа.
Улыбка Гина становится шире, в узких щелках чуть приоткрытых глаз вспыхивает багряным.
- Ты всегда был умным мальчиком, Улькиорра.
Хоть немного сожалений, хоть бы тень раскаяния – но нет, Ичимару не дарит тебе такого удовольствия. Ему весело, он получил, что хотел, а на все остальное ему плевать. Как всегда. Гин и после смерти живее всех живых. Тебя ведь поэтому всегда так тянуло к нему.
- Отправляйся в мир живых, Улькиорра. В Каракуру. Найдешь там мальчишку с рыжими волосами и черным занпакто. Ты сразу узнаешь его, когда встретишь: такую духовную силу ни с чем не спутать. Убей мальчика. Ями пойдет с тобой.
- Слушаюсь, Айзен-сама.
Гин деловито шуршит журналами, сидя на них, как хищный зверек в устланной шкурками жертв норе. Расчетливый, жестокий. Белый. С тех пор, как ты впервые встретил его, тебя не покидает мысль о том, что белый – цвет предательства.
В тот вечер Гин первый и единственный раз пришел к тебе сам. На улице лил дождь, а вы пили горячий чай и молчали. Это было так непохоже на Ичимару – просто молчать. Ты думал, что тебе повезло увидеть его не таким, как видят остальные. Ты был этому рад. Почти счастлив. Тебе ведь всегда хотелось узнать, что же прячется за его язвительно-улыбающейся маской. Ичимару снял ее для тебя в тот вечер. Но в голове все равно остался лишь его голос – тихий, насмешливый, убаюкивающий. Он рассказывал о давних временах, о забытых тайнах и Короле...
Тебе казалось, что ты мог бы слушать его вечно, но глаза слипались сами собой. Ты помнишь – перед тем, как чашка выпала из рук, пальцы Ичимару сжали твой рукав.
«Давайте поиграем в Короля, Айзен-тайчо», - сказал он тогда.
И ты уснул.
На следующий день мир будто сошел с ума. Вторглись риока, и Сейретей гудел, как разворошенный улей. Ты смотрел на происходящее будто сквозь дымку - что-то делал, говорил. А потом голос Ичимару в твоей голове приказал умереть. И ты умер. Вот так просто.
В Уэко тебе легче дышать. И думать тоже. В мыслях все еще туман, но он уже реже, и ты впервые понимаешь, что же натворил. Странно, но сожалений нет. Только голова часто болит, и ты приходишь к Ичимару снова и снова. После него мысли становятся легкими и прозрачными. Ты уже привык к этому ощущению и не хочешь его терять, хоть и знаешь – это твой наркотик.
Гин улыбается, сидя на кровати, и ты подходишь к нему, уже забыв, о чем собирался сказать. Хочется положить голову ему на колени и ощутить на своем затылке тяжесть его ладони. Ты не видишь смысла сопротивляться этому желанию.
Кажется, ты был раздражен совсем недавно. Пришел сюда, чтобы отчитать Ичимару за что-то… Улькиорра. Да, ты отправил его в мир живых. А Ичимару? Не важно. Пока твоя голова на его коленях, тебе не нужно помнить больше ни о чем.
~~~~~
Когда Ичимару нет рядом, туман в мыслях отступает, и ты с ужасом понимаешь, как же далеко все зашло. Предательство, сговор с Пустыми, бегство в Уэко Мундо… Тебе хорошо здесь, это правда, но правда также и то, что дороги назад уже нет. Все, что тебе остается, - это смотреть на запущенный механизм и приходить к Гину за очередной порцией сладкого яда. Ты увяз слишком глубоко, ты сидишь в центре паутины.
Арранкары зовут тебя богом, это слово им подсказал Ичимару. Только и так ясно, что этот титул не более чем еще одна насмешка. И пусть ты сидишь на троне, но не Гин возле тебя. Это ты возле него.
Ты нарочно избегаешь его. Голова разрывается на части, в глазах плывет от боли, но ты сопротивляешься, сколько можешь.
Улькиорра вернулся из мира живых, однако рыжий риока еще жив. Ты едва сдерживаешь вздох облегчения, когда арранкар безразличным голосом говорит, что, наверное, мальчишка мог бы пригодиться Айзену-сама.
- Убейте его, Айзен-тайчо, - шепчет Ичимару тебе в ухо. - Убейте, пока не стало слишком поздно.
Но ты отказываешься. Ичимару насмешливо фыркает и уходит. Клочок белой шерсти падает из-под его хаори и катится по полу к твоим ногам. В Уэко нет животных, вспоминаешь ты, но сейчас тебе не до этого. Ты осмелился не подчиниться, и заслуженное наказание не заставляет себя ждать.
Кажется, ты слышишь треск, с которым раскалывается голова. Наспех поднимаешь вокруг себя звуконепроницаемый барьер и кричишь от боли, зная, что никто тебя не услышит.
Ичимару улыбается, притворяя за собой двери тронного зала.
Ты чувствуешь, как дрожат пальцы в ответ на подергивание марионеточных нитей.
~~~~~
Гин стоит у окна и смотрит на безжизненную пустыню.
Ты разлепляешь веки. Голова еще гудит, но тебе уже легче – яд Ичимару делает свое дело, унося боль вместе с твоей свободой. Но сейчас тебе все равно. Ты совсем не против забвения, и цена не имеет значения.
- Нехорошо получилось, Айзен-тайчо.
Кажется, Ичимару недоволен, и ты смутно припоминаешь, что это по твоей вине. Обрывки мыслей лениво плавают в сознании. Ты приподнимаешься на локтях. Журналы липнут к голой коже, падают на пол.
- Не торопитесь, Айзен-тайчо, - не оборачиваясь, роняет Ичимару. - Все, что можно было, вы уже сделали. Теперь остается только ждать.
Ты замечаешь, что его пальцы в крови. Он вытирает их об одежду и снова замирает, уставившись на пустыню.
В клетке возле кровати тихо скребутся уже только две мыши.
~~~~~
Ичимару не разговаривает с тобой. Он появляется только за тем, чтобы унять боль в твоей голове, и снова исчезает.
Что-то происходит в Лас Ночес. Порой тебе кажется, что слышен треск, с которым рушатся стены и оседают своды где-то вдалеке. Ты подходишь к высокой колонне, кладешь на нее ладонь. Дрожи нет. Наверное, тебе все-таки кажется. Но в одном ты уверен: отголоски чужой реяцу не иллюзия. Она могла бы принадлежать чудовищу, но ею владеет всего лишь мальчишка.
Есть еще четверо, но их сила куда меньше. Они скорей всего долго не протянут. Раньше тебе стало бы их жаль, но сейчас ты чувствуешь только безразличие.
А потом ночь в Уэко Мундо неожиданно взрывается. Сотней звуков и красок. Черное небо расцвечено вспышками чужих реяцу. Шинигами из Общества Душ пришли за тобой, марионеточный король.
Ты не знаешь, что чувствовать сейчас и нужно ли это вообще. Тебе снова забыли сказать, что делать. Ичимару нет рядом, и ты просто стоишь на широком балконе, глядя на то, как сражаются внизу арранкары.
- Какие они все-таки твердолобые, эти шинигами. Чуть что, сразу крики, шум и стены напролом. Неужели нельзя было тихо прийти и постучать в двери, а?
Грудь словно сдавливает стальным обручем. Впрочем, зачем дышать во сне? Потому что это ведь сон, что Ичимару еще здесь. Он подходит к тебе и с интересом смотрит вниз, на битву. Ты хочешь прикоснуться к нему. Это желание, кажется, медленно сжигает тебя изнутри, но ты не можешь даже пошевелиться. Тело больше не принадлежит тебе, оно онемело, будто налитое свинцом. Даже мысли вдруг стали слишком тяжелыми.
- А ведь я говорил, чтобы вы убили мальчишку еще тогда, Айзен-тайчо. А теперь смотрите, что тут за бардак. Яре, яре.
Ичимару обходит тебя, скользя ладонью по плечу, груди. Качает головой. Кажется, с сожалением. А может, разочарованно. Кто знает. С Гином никогда нельзя быть ни в чем уверенным.
Ты хочешь произнести его имя. Тебе ведь так нравится его серебряный привкус. Хочешь, но не можешь. Из горла вырывается лишь хрип. Ты чувствуешь, как невидимые путы стягивают твое тело, давят на шею.
А Ичимару продолжает говорить. Ему не нужны твои ответы.
- Разве я мало дал вам, Айзен-тайчо? Мало власти, покоя? Или, наоборот, слишком много? Тяжело с вами, людьми. Никак не пойму, что же вам надо…
Ичимару легонько ударяет пальцем по твоему виску, и воспоминания бесшумно всплывают в голове одно за другим.
“Добрый вечер, Айзен-тайчо. Неважная нынче погодка, правда? Не против, если я останусь у вас на чашечку чая?”
“Время умирать, Айзен-тайчо. По-настоящему. Это будет больно. И красиво, обещаю. Но вы же знаете, что я верну вас обратно. Если вы творите иллюзии, то я - чудеса.”
“Не стоит прощаться с ними, они вас все равно не услышат. Для них вы теперь предатель, не более. И вам так идет белый цвет, Айзен-тайчо.”
Ты попался уже тогда, когда впервые впустил Гина в свой дом.
Ичимару улыбается как ни в чем не бывало. Он прижимается к тебе, его губы слишком близко – можно поймать дыхание. Перед глазами все плывет. Лицо Гина кажется размытым – ты будто смотришь в его отражение, по которому идет рябь. А потом все проясняется. Вот только вместо Ичимару перед тобой на широких перилах сидит небольшой белоснежный зверек. Он внимательно смотрит на тебя маленькими черными глазами, его лапки обнимает пушистый хвост с черным кончиком.
Горностай.
Ты уже видел его в древних свитках. В легенде о слуге Короля, который жил среди шинигами. Он – хранитель равновесия. Если ты собрался нарушить его, помни – горностай всегда окажется рядом. Так или иначе. Именно это легенду рассказывал тебе Ичимару в тот вечер под шум дождя и аромат зеленого чая. Теперь ты помнишь, но поздно: ты подпустил к себе легенду слишком близко.
Хочется смеяться над собственной глупостью.
Горностай. Королевский зверек.
Миг – и он уже на твоем плече, тычется холодным мокрым носом тебе в шею. Ты вспоминаешь тонкие царапины на своих плечах и то, как Гин сворачивался рядом клубком, положив голову тебе на живот. Его заваленная журналами кровать и исчезавшие каждый день мыши – он ведь почти ничего не скрывал. Тебе всего лишь надо было открыть глаза. Но ты не смог даже этого.
Ни одному шинигами не справиться с заклятием слуги Короля. И не важно, сколько раз ты пытался.
- Жаль, что все так обернулось, конечно, - Гин снова в человеческом облике. - Но было весело.
Ты хочешь спросить «а теперь?», но заклинание не дает выдавить ни звука. Ичимару видит вопрос в твоих глазах и беззвучно смеется, склонив голову к плечу.
- Предателей обычно наказывают, разве вы не знаете? Они, - Гин кивает вниз, на сражающихся шинигами, - пришли не за мной. За вами, Айзен-тайчо. Это ведь вы убили Совет сорока шести и хотели отправить малышку Рукию на казнь, чтобы достать Хогеку. Ужасное вероломство, что и говорить. Прямо дрожь пробивает при одной только мысли об этом.
Ичимару разводит руками и впервые кланяется тебе. Без насмешки. Прощаясь. Воздух за его спиной начинает дрожать, расползаться, будто рвущаяся ткань.
Ты слышишь, как голоса шинигами мечутся в стенах Лас Ночес. Они уже совсем близко.
- Думаю, О-сама* понравится мой рассказ. Давненько уже не было такой шумихи. Даже Уэко Мундо на уши подняли. Если встретимся с вами в следующем перерождении, может, снова устроим что-нибудь такое, а?
Ты улыбаешься ему через силу. Легенды – опасная штука, теперь ты это знаешь. Только поздно уже. Слишком поздно.
- Бай-бай, Айзен-тайчо.
Двери в тронный зал распахиваются за твоей спиной одновременно с последней улыбкой Ичимару в исчезающем портале. А ты думаешь только о том, что когда вы впервые встретились, надо было налить Гину блюдечко теплого молока.